Самая, казалось бы, простая категория дел в семейных спорах – о взыскании алиментов, однако на практике эти споры нередко выливаются в уникальные кейсы, каждый из которых – предмет отдельного изучения. В связи с этим неудивительно, что мнения адвокатов в новости о проекте федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты в части усиления гарантий прав ребенка на получение алиментов» № 828623-7 (далее – законопроект), опубликованной в «АГ» 7 ноября, разделились.
В своих комментариях коллеги не затронули предложенный законодателем механизм содержания ребенка государством в случае нахождения родителя-должника в розыске. Осмелюсь предположить, что отсутствие аргументированной реакции со стороны юристов вызвано некоторой «футуристичностью» поправки – проще говоря, невозможностью даже поверить такому счастью. Законопроект предусматривает, что государство, обеспечивая ребенка алиментами в период, в течение которого приставы разыскивают родителя-должника, фактически берет на себя роль поручителя по обязательствам. Поэтому неудивительно, что правительство не одобрило законопроект. Несмотря на то что процент неисполняемых алиментных решений значительно ниже общих гражданских, все-таки он остается достаточно высоким, и суммы возмещения, выплаты которых лягут на плечи государства, составят весомую часть расходов бюджета. Безусловно, помимо формирования финансовой инфраструктуры важным фактором для введения подобной поправки является анализ необходимости внесения изменений в бюджетное законодательство и Федеральный закон «Об исполнительном производстве».
Безусловно, проблемы государства не сильно волнуют родителей (в основном женщин, которые годами не получают алименты от отцов своих детей), поэтому, с точки зрения интересов взыскателей и детей, подвергнуть эту поправку критике нельзя.
Острую дискуссию вызвало второе направление законопроекта, связанное с установлением минимального размера алиментов, который будет распространяться не только на твердую денежную сумму, но и на долевое взыскание.
Учитывая современное правоприменение, неверно утверждать, что поправки в части установления минимального порога алиментов являются революционными. Скорее наоборот – они лишь приравнивают права и обязанности «долевых» алиментных должников к «фиксированным», обеспечивая равное положение как взыскателей, так и должников, независимо от порядка взыскания выплат, и закрепляя подходы, которые уже используются на практике.
Анализируя свой опыт по «алиментным» делам, отмечу, что мне всегда представлялось как минимум странным, что должник может искусственно снизить размер алиментов чуть ли не до 1 тыс. руб., «назначив» себе заработную плату в размере 4 тыс. руб. Акция эта вполне выполнима и глубоких юридических познаний не требует. В то же время другой должник, являющийся безработным, обязан платить прожиточный минимум, установленный в твердой денежной сумме, и в лучшем случае может рассчитывать на отказ во взыскании неустойки.
Интересна ситуация, когда должник, которому установлены выплаты в долевом отношении к заработку, теряет его. Взыскатель обычно не знает об этом и за изменением порядка выплат не обращается. Отмечаю я этот случай потому, что норма, предлагаемая в законопроекте, на практике применяется уже не один год.
Нередко потерявший работу должник с удивлением обнаруживает на почте постановление пристава об установлении суммы задолженности за период увольнения из расчета прожиточного минимума за каждый прошедший месяц. То есть пристав, получив информацию об увольнении должника, рассчитывает ему долг по алиментам, исходя из размера прожиточного минимума, несмотря на установленный долевой порядок.
Действующая редакция Семейного кодекса РФ не предусматривает минимальный размер алиментов, равно как и четкий порядок их расчета в твердой денежной сумме. Несмотря на то что норма п. 2 ст. 83 СК РФ ставит размер алиментов в твердой денежной сумме в зависимость от материального и семейного положения сторон, суды в подавляющем большинстве случаев устанавливают его равным прожиточному минимуму.
Проблема заключается в том, что указанная норма носит несколько абстрактный характер, не конкретизируется, каким образом должно учитываться материальное и семейное положение сторон, как и в какую сторону – увеличения или уменьшения – ее следует применять, оставляя этот вопрос полностью на усмотрение суда. Наверное, поэтому данная норма редко используется судьями.
В комментируемом законопроекте, напротив, установлено, что «размер твердой денежной суммы ˂…˃ не может быть ниже прожиточного минимума», однако «указанный размер может быть снижен», в том числе по основаниям абз. 2 п. 2 ст. 81 СК РФ – т.е. при наличии у должника других детей, иждивенцев, низкого дохода, а также в связи с состоянием его здоровья. Подобная конкретизация ранее федеральным законодательством не устанавливалась. Наоборот – в настоящее время наличие на иждивении других детей не является основанием для взыскания алиментов в меньшем размере.
Суды уменьшают размер алиментных выплат только при представлении судебного акта о взыскании алиментов на содержание другого ребенка. Такая практика, на мой взгляд, абсурдна, однако широко применяется, особенно в Москве и Московской области. В результате должники идут на ухищрения, их жены подают на алименты и получают фиктивные судебные приказы в отношении детей, с которыми должники фактически живут и их обеспечивают. Практика эта настолько губительна, что приводит к катастрофическим последствиям.
Поясню на примере из практики. Женщина обратилась к мировому судье с заявлением о взыскании с бывшего мужа алиментов в размере 1/4 доли всех видов его заработка. На момент обращения в суд у бывшего мужа уже была новая семья, в которой росли двое его детей. Если бы мужчина просто принес в суд два свидетельства о рождении, мировой судья взыскал бы с него указанную четверть заработка. Чтобы по иску бывшей супруги было принято решение о взыскании алиментных выплат в размере 1/6 части заработка, требуется судебный приказ на детей от нового брака. Мужчина и получил его, приняв согласованное с новой женой решение.
Будучи порядочным, любящим и доверчивым мужем, он выбросил в мусорное ведро судебный приказ от жены сразу после получения решения судьи о взыскании с него 1/6 заработков на первого ребенка. Однако через несколько лет новая семья распалась, а еще спустя некоторое время теперь уже вторая бывшая жена, проконсультировавшись с юристами, обратилась с дубликатом «фиктивного» приказа к судебным приставам для установления суммы долга за 5 лет, после чего подала иск о взыскании неустойки в размере около 2 млн руб.
К сожалению, история закончилась трагически. Получив решение о взыскании неустойки в 2 млн руб., мужчина покончил жизнь самоубийством. Случилось это в августе 2017 г. – за несколько месяцев до принятия долгожданного Постановления Конституционного Суда РФ от 6 октября 2017 г. № 23-П о возможности применения ст. 333 ГК РФ к алиментным обязательствам.
Думается, что внесение поправки в виде абз. 2 п. 2 ст. 81 СК РФ поможет прекратить пагубную судебную практику уменьшения алиментов только при наличии судебного акта о взыскании алиментов на других детей.
Поддерживая мнение адвоката Ирины Зиминой, отмечу, что проект был бы более полным, если бы устанавливал максимальный предел алиментов. Помимо того что взыскание больших алиментов с обеспеченного родителя иногда является причиной похищения и удержания ребенка менее обеспеченным родителем, взыскание с обеспеченного родителя больших алиментов отвечает признакам злоупотребления правами родителя-взыскателя.
Например, в моей практике был случай, когда доверитель добровольно платил алименты на двух детей бывшей супруге в сумме 150 тыс. руб. Узнав из СМИ о назначении экс-супруга на высокий пост госслужбы, женщина начала манипулировать возможностью общения с детьми, а также угрожать подачей иска в суд, если размер алиментов не вырастет до 400 тыс. руб., что соответствовало бы уровню официальных доходов доверителя. Указанная сумма определенно выходила за рамки даже элитарных потребностей детей дошкольного возраста – т.е. эти денежные средства, вероятнее всего, были бы направлены на реализацию не их потребностей.
В рамках процедуры медиации было предложено выплачивать матери 200 тыс. руб. наличными и еще 200 тыс. руб. перечислять на накопительный счет несовершеннолетних детей, однако на него был получен отказ, тем самым подтвердились наши предположения о желании матери детей улучшить качество ее жизни за счет алиментных выплат. Спор длился около года, мы прошли через многочисленные иски (определение порядка общения детей с отцом, алименты, раздел имущества), взаимные уголовные претензии (в том числе о побоях и мошенничестве). В итоге спор завершился успешной медиацией с нефинансовыми условиями, полным отказом от всех исков и прекращением уголовных претензий.
Подобные ситуации, выходящие за рамки обычных требований и переходящие в разряд ультиматумов, угроз и манипуляций, можно было бы если не искоренить, то, по крайней мере, облегчить введением максимального предела алиментов, оценка которого потребует дополнительной работы над законопроектом.
Отрицательный отзыв Правительства РФ на законопроект в части отсутствия расчетов и механизмов возмещения алиментов за счет бюджета с высокой долей вероятности повлечет его направление на доработку или отклонение, и в этой части предположение адвоката Евгения Тарасова о «маркетинговом» характере законопроекта может, к сожалению, подтвердиться.
Статья взята с сайта Адвокатская газета
