Пациентам медицинских учреждений не составляет проблемы получить информацию о поставленном им диагнозе, объеме обследования и лечения и т.п. – для этого необходимо обратиться с заявлением в медучреждение.
Основанием является норма ч. 1 ст. 22 указанного Закона, согласно которой «каждый имеет право получить в доступной для него форме имеющуюся в медицинской организации информацию о состоянии своего здоровья, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания, об установленном диагнозе и о прогнозе развития заболевания, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных видах медицинского вмешательства, его последствиях и о результатах оказания медицинской помощи».
Современное законодательство содержит понятие «врачебная тайна». Так, согласно ст. 13 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации (далее – Закон об основах охраны здоровья) врачебная тайна – это «сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении».
Сложности начинаются, когда необходима медицинская информация в отношении умерших пациентов. Такие ситуации возникают, когда родные и близкие покойных, полагая, что при жизни те не получили надлежащую медпомощь, желали бы узнать дополнительные сведения по этому поводу. Однако законных оснований на получение такой информации нет ввиду прямого запрета на разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, после смерти пациента, закрепленного в ч. 2 ст. 13 Закона об основах охраны здоровья.
В соответствии с названной нормой разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, в том числе после смерти человека, лицами, которым они стали известны при обучении, исполнении трудовых, должностных, служебных и иных обязанностей, не допускается.
Понимая данное ограничение буквально, должностные лица медучреждений после смерти пациента отказывают в предоставлении информации о фактах его обращения за медицинской помощью, диагнозе и данных о состоянии здоровья, а также иных сведений, составляющих врачебную тайну, родным и близким пациента, умершего при оказании медицинской помощи. Попытка получить такие сведения через суд тоже, как правило, не приносит положительного результата: в подавляющем большинстве случаев суды отказывают заявителям в удовлетворении требований об обязании медучреждений выдать копии документов из истории болезни умершего пациента.
Судебная практика подтверждает, что смерть гражданина не приводит к прекращению режима конфиденциальности данных, составляющих врачебную тайну, а родственники или другие заинтересованные лица покойного не имеют возможности получить их от должностных лиц медучреждений. При этом суды не принимают во внимание ни характер взаимоотношений между заявителем и умершим пациентом, ни предоставленные заявителем доводы и мотивы, ни другие обстоятельства, имеющие отношение к конкретному делу. Однако даже тогда, когда суды первой инстанции принимают положительные решения, вышестоящие суды, как правило, их отменяют.
В качестве примера могу привести известное специалистам, работающим в области «медицинского» права, судебное дело. В марте 2014 г. у Владимира Зубкова в городской больнице умерла жена, которая долго болела. Вдовец запросил копии оформленных на супругу медицинских документов, желая убедиться, что ее лечили правильно. Руководство больницы отказало, пояснив, что данная информация является врачебной тайной.
Тогда мужчина обратился в районный суд с исковым заявлением об обязании учреждения выдать документы. Решением Авиастроительного районного суда г. Казани от 21 мая 2014 г. действия главврача больницы, отказавшего в выдаче копии амбулаторной карты умершей супруги заявителя со ссылкой на то, что он не является ни ее доверенным лицом, ни законным представителем, были признаны незаконными. Суд пришел к выводу, что отказ в предоставлении документов является грубым нарушением конституционных прав заявителя как наследника умершей.
Однако апелляционная инстанция отменила это решение. При этом коллегия указала, что факты наличия зарегистрированного брака и получения медицинских документов жены при ее жизни не свидетельствуют о его праве на их получение после смерти женщины.
Минздрав Республики Татарстан в связи с требованием Владимира Зубкова проверить качество оказанной его жене медицинской помощи и рассмотреть вопрос о возможности предоставления заявителю копии амбулаторной карты умершей разъяснил ему положения законодательства о врачебной тайне и указал на подтвержденную судом правомерность отказа в выдаче документов.
На обращение в следственный отдел Зубков получил уведомление, в котором со ссылкой на результаты ведомственного контроля указывалось, что нарушений на амбулаторном и госпитальном этапах оказания его супруге медицинской помощи не выявлено, оснований для проведения процессуальной проверки в порядке ст. 144–145 УПК РФ нет, а из его обращения наличие признаков преступления не усматривается.
Истец обратился в Конституционный Суд РФ с требованием о проверке конституционности ч. 2, 3 и 4 ст. 13 Закона об основах охраны здоровья. В своем обращении Зубков указал, что оспариваемые нормы неправомерно лишают его возможности получить медицинские сведения о близком человеке, а также не позволяют проверить, пострадала ли его жена от некачественной врачебной помощи.
КС РФ не принял жалобу к рассмотрению, но напомнил о существующих механизмах получения информации, относящейся к врачебной тайне: по запросу суда, органов дознания и следствия, а также прокуратуры. «В настоящее время заключение о причине смерти и диагнозе заболевания выдается супругу или близкому родственнику, а при их отсутствии – иным родственникам либо законному представителю умершего. Следовательно, если сведения о причине смерти и диагнозе заболевания пациента уже стали доступны, то сокрытие информации о предпринятом лечении не может оправдываться врачебной тайной, особенно с учетом мотивов и целей обращения лица, объема уже имеющейся у него информации и иных обстоятельств», – отмечено в Определении от 9 июня 2015 г. № 1275-О.
КС РФ указал также, что законодатель может предусмотреть и иные механизмы доступа к сведениям, составляющим врачебную тайну.
Из приведенного примера следует, что родные и близкие умершего пациента в таком случае должны обращаться в суд, органы дознания и следствия, в прокуратуру. Однако это длительный и затратный по времени процесс. В исковом заявлении в суд о взыскании морального вреда в случае оказания ненадлежащей медпомощи необходимо указать, почему она была ненадлежащей, – а такую информацию можно получить только после анализа медицинских документов. Кроме того, не у каждого есть желание обращаться в правоохранительные органы в силу недоверия к ним. Получается замкнутый круг.
Аналогичной судебной практики отказов в выдаче медицинских документов близким умершего пациента немало. В частности – апелляционное определение Алтайского краевого суда от 14 мая 2014 г. по делу № 33-3828/2014 о признании незаконными действий главврача городской больницы, отказавшего выдать близким родственникам умершей пациентки копию истории ее болезни. Отказывая в удовлетворении иска, суд указал, что перечень случаев, в которых допустимо предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина и его законного представителя, в том числе после смерти пациента, определен законом и является исчерпывающим, а объем информации, предоставляемой близким родственникам после смерти гражданина, четко урегулирован законом и не может толковаться расширительно.
Еще в одном примере (кассационное определение Тверского областного суда от 10 ноября 2011 г. по делу № 33-4643) суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии законных оснований для выдачи истице копий истории болезни ее умершей сестры. Апелляция согласилась с выводами первой инстанции, сославшись на положения Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», согласно которым соблюдение конфиденциальности информации, доступ к которой ограничен федеральными законами, является обязательным. Также суд указал, что в силу положений действовавшей в тот момент ст. 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487-I информация о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иные сведения, полученные при его обследовании и лечении, составляют врачебную тайну. Гражданину должна быть подтверждена гарантия конфиденциальности передаваемых им сведений. Передача сведений, составляющих врачебную тайну, допускается только с согласия гражданина или его законного представителя.
В другом примере решением Советского районного суда г. Орла от 6 июня 2016 г. по делу № 2-1276/2016 истице было отказано в выдаче копий истории болезни ее мужа, умершего в медучреждении. При этом суд сослался на положения ст. 13 Закона об основах охраны здоровья. Кроме того, он указал, что истица не использовала предоставленное ей законом право на ознакомление с запрашиваемой информацией при обращении в суд с иском, в правоохранительные органы при решении вопроса о возбуждении уголовного дела, а также к прокурору с заявлением о проведении проверки в порядке надзора за соблюдением прав и свобод человека и гражданина.
Таким образом, решениями указанных судов было отказано в удовлетворении исковых требований о предоставлении информации, касающейся состояния здоровья умерших пациентов и полученной ими медпомощи.
На мой взгляд, ограничивать близких родственников (наследников) умершего гражданина в получении составляющих врачебную тайну сведений о нем абсурдно, и вот почему.
Во-первых, как отметил Верховный Суд РФ в Определении от 25 февраля 2019 г. по делу № 69-КГ18-22, Россия как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) признает обязательной юрисдикцию Европейского Суда по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения положений этих международных актов, если оно состоялось после их вступления в силу в отношении России (ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»), поэтому применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики ЕСПЧ.
Согласно ст. 8 Конвенции каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, жилища и корреспонденции. Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции и прецедентной практики Европейского Суда охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, и между другими родственниками.
В п. 1 ст. 1 Семейного кодекса РФ предусмотрено, что семья, материнство и детство находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи их прав и возможности их судебной защиты.
ВС РФ отметил, что из нормативных положений Конвенции и толкования ее положений Европейским Судом в их взаимосвязи с нормами Конституции РФ и СК РФ следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью при оказании лицу медицинской помощи, равно как и при оказании ему ненадлежащей медпомощи, требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, а также иными близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медпомощи названному лицу лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся как близкие, духовной и эмоциональной связей между членами семьи также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).
Во-вторых, в соответствии с ч. 2 ст. 7 Конституции в РФ семье обеспечивается государственная поддержка. Характерными чертами семьи являются взаимопомощь, взаимная поддержка и целостность. Ее главной особенностью является постоянный и беспрерывный обмен информацией между членами семьи.
Таким образом, с учетом изложенного родные и близкие умерших должны иметь возможность обладать информацией об их состоянии здоровья, обследовании, лечении, объеме и качестве оказанной медпомощи.
В связи с этим считаю, что ст. 13 Закона об охране здоровья требуется дополнить ч. 5, изложив ее в следующей редакции: «Сведения, составляющие врачебную тайну пациента, в случае его смерти предоставляются наследникам умершего по их требованию, за исключением случаев, когда пациент (его законный представитель) при жизни выразил запрет на предоставление им такой информации и (или) определил иное лицо, которому должна быть предоставлена такая информация в случае его смерти». В список наследников умершего, получающих доступ к информации, должны входить близкие родственники, определенные СК РФ, – «супруг (супруга) умершего, его дети, родители, усыновленные и усыновители, родные братья и сестры, внуки, дедушки и бабушки».
В рамках подобного законопроекта было бы целесообразно, на мой взгляд, утверждение Минздравом России специальной унифицированной формы согласия (запрета) на разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, отражающей все правовые и информационные аспекты врачебной тайны. Такой документ должен быть обязателен для всех медицинских организаций независимо от их организационно-правовой формы.
Статья взята с сайта Адвокатская газета
