Федеральным законом от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре) наряду с другими обязанностями адвоката было введено страхование риска профессиональной имущественной ответственности (подп. 6 п. 1 ст. 7). Однако действие данной нормы было приостановлено до 1 января 2007 г. – т.е. с указанной даты адвокатам надлежало страховать профессиональную деятельность в обязательном порядке.
Все было бы так, если бы не одно «но». Поправками в ст. 7 Закона (Федеральный закон от 3 декабря 2007 г. № 320-ФЗ) действие нормы об обязательном страховании риска профессиональной имущественной ответственности вновь было приостановлено – до дня вступления в силу федерального закона, регулирующего вопросы обязательного страхования профессиональной ответственности адвокатов.
В настоящее время положения подп. 6 п. 1 ст. 7 Закона не возлагают на адвокатов обязанность страховать указанный риск, при этом ст. 19 предполагает возможность страхования риска профессиональной имущественной ответственности за нарушение условий заключенного с доверителем соглашения об оказании юридической помощи.
На мой взгляд, страхование профессиональной ответственности адвокату необходимо, и вот почему.
Во-первых, его введение упростило бы возврат суммы вознаграждения, уплаченной доверителем по соглашению с адвокатом в случае возможных ошибок последнего при оказании юридической помощи (например, если в результате действий адвоката доверителю был причинен какой-либо вред, а также в случае смерти адвоката или наступления иных обстоятельств, препятствующих оказанию квалифицированной юридической помощи конкретным лицом либо адвокатским образованием).
При этом страховка должна иметь обязательную силу, так как именно она обеспечивает возможность возврата сумм, уплаченных по соглашению, возмещения вреда или иных убытков, возникших у доверителя в результате неоказания или ненадлежащего оказания ему правовой помощи, за счет страховой компании, с которой заключен договор страхования ответственности адвоката или адвокатского образования.
Во-вторых, такое нововведение безусловно пошло бы на пользу адвокатскому сообществу и повысило уровень доверия граждан к нему.
В своей практике я неоднократно сталкивался с примерами, доказывающими необходимость страхования профессиональной ответственности адвоката.
В первом случае доверитель заключил с адвокатом соглашение о представлении его интересов в нотариальной палате при оформлении права на наследство. Адвокат вместо того, чтобы оказать квалифицированную юридическую помощь, устранился от выполнения поручения доверителя, перепоручив это своему помощнику, который такую помощь оказать не смог.
Доверитель, в свою очередь, обратился с жалобой в адвокатскую палату. Рассмотрев жалобу, палата констатировала ненадлежащее исполнение адвокатом обязательств перед доверителем. Чтобы вернуть денежные средства, уплаченные адвокату в качестве вознаграждения, гражданин обратился в суд, который принял решение об удовлетворении исковых требований, взыскав с адвоката указанную сумму.
Таким образом, доверитель вынужден был сначала обращаться в адвокатскую палату – для констатации факта неисполнения обязательств и неоказания правовой помощи, а затем – в суд, прибегая при этом к помощи уже иного юриста или адвоката для возврата денежных средств, уплаченных адвокату по соглашению.
Полагаю, что необходимо принимать меры для урегулирования споров с доверителями, минуя судебные учреждения. В условиях недоверия к власти и судебной системе адвокатура должна самостоятельно повысить уровень доверия граждан к сообществу.
Считаю, что для безусловного подтверждения факта ненадлежащего исполнения профессиональных обязательств адвоката доверителю следует, прежде всего, обращаться в адвокатскую палату субъекта Федерации, в которой состоит адвокат, тем более что в ходе дисциплинарного производства адвокат может примириться с доверителем, услышав профессиональное мнение коллег (п. 7 ст. 23 КПЭА). Более того, в случае обоснованности жалобы адвокату целесообразно принять меры для примирения с доверителем, чтобы избежать последующих судебных споров, – с таким итогом корреспондируются положения п. 2 ст. 7 КПЭА.
Поскольку в дисциплинарном производстве действует презумпция добросовестности адвоката, доверитель, полагающий, что адвокат нарушил нормы Кодекса профессиональной этики, лишен возможности квалифицированно представить свою позицию без профессионального представительства, равно как и в судебном процессе по спору с адвокатом многие доверители являются более слабой стороной ввиду недостаточных познаний в юриспруденции. Это обстоятельство неравности также следует учитывать.
В-третьих, окончание спора в адвокатской палате – будь то решение о ненадлежащем исполнении адвокатом обязательств, после которого доверитель имел возможность вернуть ранее уплаченные им в качестве вознаграждения денежные средства, – избавило бы адвокатов, застраховавших их профессиональную имущественную ответственность, от ненужных судебных споров.
В еще одном примере адвокат заключил с доверителем соглашение об оказании юридической помощи, но скоропостижно скончался. Доверитель обратился в адвокатское образование, в котором состоял адвокат, однако коллеги покойного не имели возможности оказать правовую помощь по делам, в которых тот участвовал. В конечном итоге было принято решение о возвращении денежных средств, уплаченных доверителем.
Кроме того, необходимо учитывать, что у лица, обратившегося к конкретному адвокату, возникает доверие именно к нему, что является основой профессиональной деятельности адвоката.
Также остается неурегулированным вопрос о том, как поступать доверителю в случае смерти адвоката, избравшего форму адвокатского образования в виде адвокатского кабинета, – т.е. осуществлявшего деятельность индивидуально.
Все перечисленные проблемы могут быть решены с помощью страховки для адвоката.
Полагаю, что задуматься об урегулировании вопроса страхования профессиональной имущественной ответственности адвокатов следует именно сейчас.
Поясню, почему. К сожалению, адвокатура не обладает правом законодательной инициативы, а нововведения, вносимые в профильный закон, не всегда в полной мере обсуждаются с адвокатским сообществом. В связи с этим, на мой взгляд, следует принять меры для разработки условий и правил страхования ответственности профессиональной деятельности органами адвокатского самоуправления с учетом мнения всего сообщества, в перспективе будущего развития корпорации – в противном случае очередным законом могут быть введены правила, не учитывающие интересы адвокатуры.
Механизм страхования ответственности адвоката мог бы быть следующим.
Адвокат, в зависимости (или независимо) от избранной им формы адвокатского образования, персонально заключает договор со страховой компанией, либо адвокатское образование заключает договор страхования ответственности состоящих в нем адвокатов, либо адвокатская палата субъекта РФ заключает договор страхования адвокатов, являющихся членами палаты.
При заключении договора страхования риска профессиональной имущественной ответственности могут учитываться:
- стаж адвокатской деятельности (менее 3 лет; 5, 10, 15 и более лет);
- форма осуществления адвокатской деятельности (коллегиальная, индивидуальная);
- оказание юридической помощи по определенным категориям дел и определенного вида (уголовное судопроизводство, гражданское, арбитраж, административное, юридическая помощь, связанная с ценными бумагами, оформлением недвижимости, и т.д.);
- привлекался ли адвокат к дисциплинарной ответственности.
Эти и другие возможные варианты страхования риска профессиональной имущественной ответственности адвокатов за нарушение условий заключенного с доверителем соглашения об оказании юридической помощи, а также вопросы, касающиеся суммы страхования, страховой премии (страховых взносов) и сроков действия договора страхования, следует, на мой взгляд, обсудить с учетом мнения всего сообщества.
Констатация страхового случая может происходить следующим образом.
Доверитель, пострадавший от недобросовестных действий адвоката либо не получивший правовой помощи, обращается в адвокатскую палату субъекта Федерации с соответствующим заявлением или жалобой. Квалифкомиссия, а затем Совет палаты, рассмотрев жалобу, принимают решение, предусмотренное ст. 23, 25 КПЭА. Решение, которым констатируется дисциплинарный проступок адвоката, в том числе малозначительный, могло бы стать основанием, подтверждающим факт наступления страхового случая и получения доверителем соответствующей выплаты.
Возможны и другие варианты признания факта наступления страхового случая, в том числе органами палаты, минуя дисциплинарное производство. Например, доверитель обращается в палату с заявлением о наступлении страхового случая (включая смерть адвоката). Совет, минуя дисциплинарное производство, рассматривает заявление, изучает обстоятельства неисполнения адвокатом профессиональных обязательств и принимает решение о признании страхового случая наступившим. Получив мотивированное решение Совета палаты, доверитель обращается в страховую компанию.
Полагаю, что в подп. 6 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре следует внести поправку о том, что адвокат обязан осуществлять страхование риска своей профессиональной имущественной ответственности в порядке, установленном Федеральной палатой адвокатов РФ и адвокатскими палатами субъектов Федерации.
В заключение добавлю, что Общий кодекс правил для адвокатов стран Европейского сообщества предусматривает, что адвокат должен в разумной мере застраховать свою профессиональную ответственность с учетом природы и степени допускаемых рисков.
Статья взята с сайта Адвокатская газета
