Как сообщает пресс-служба ФПА, 22 апреля состоялся очередной обучающий вебинар Федеральной палаты адвокатов РФ. С первой лекцией на тему «Квалификация хищения безналичных средств» выступил д.ю.н., профессор кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, член НКС при Верховном Суде РФ, главный редактор журнала «Уголовное право» Павел Яни.
Лектор проанализировал вопрос о том, чем именно является списание денег с чужой банковской карты – мошенничеством или кражей.
В начале выступления спикер отметил, что в любой монографии прежних лет можно обнаружить ссылку на три критерия признания имущества предметом хищения. В их числе так называемый физический признак, предусматривающий, что похищаемое имущество должно быть вещью. По словам ученого, долгие годы суды, следуя разъяснениям Пленума Верховного Суда от 2007 г., вменяли мошеннику, посягнувшему на чужие безналичные денежные средства, состав преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ. При этом они квалифицировали содеянное не как приобретение права на чужое имущество, а как хищение.
Дело в том, пояснил спикер, что существуют две разновидности мошенничества, одна из которых является формой хищения (хищение путем обмана), вторая – приобретение права на чужое имущество. И если признаки хищения разъяснены в п. 1 примечания к ст. 158 УК, то о приобретении права на чужое имущество разъяснений в законе нет.
Павел Яни подчеркнул, что цивилистическая доктрина, а также некоторые практикующие юристы в ряде случаев устанавливают режим вещей для бездокументарных ценных бумаг и безналичных денежных средств, но все равно это не наполняет содержанием категорию «право на чужое имущество». Верховный Суд в Постановлении Пленума от 30 ноября 2017 г. № 48 указал на необходимость квалификации хищения имущества с использованием чужой банковской карты не только путем получения наличных денег в терминале, но и путем их перечисления со счета владельца на счет посягателя или других лиц, как кражи.
«Причем следует обратить внимание, что цивилистически лицо, заключившее договор на открытие банковского счета, является владельцем счета (а не денежных средств на счете), в то время как Пленум ВС РФ трактует данное лицо как владельца средств на счете, – заметил спикер. – Таким образом, мы имеем дело с дефиницией категории хищения, а также предмета хищения и распространением данных норм на безналичные средства».
Лектор добавил, что впоследствии в УК были внесены дополнения. Таким образом, законодатель выразил однозначную позицию о том, что предметом хищения не обязательно является вещь.
Павел Яни отметил, что о толковании норм ст. 159.3 и 159.6 УК РФ ведется много споров, но однозначного решения пока не выработано. Первый вопрос, в частности, касается того, изменил ли законодатель вместе с редакцией первой статьи и ее содержание. «На первый взгляд, безусловно, да, – считает ученый. – Если раньше уголовная ответственность была предусмотрена за мошенничество с использованием платежных карт, – то есть хищение чужого имущества с использованием поддельной или принадлежащей другому лицу платежной карты путем обмана уполномоченного работника кредитной, торговой или иной организации, – то с апреля 2018 г. состав сформулирован как мошенничество с использованием электронных средств платежа». По мнению спикера, вполне допустима и такая трактовка п. «г» ч. 3 ст. 158, и кражу наличных денег с чужой банковской карты вопреки воле ее держателя следует квалифицировать как хищение с банковского счета.
Лектор также затронул проблему признания потерпевшим в зависимости от вида карты, с которой совершено хищение денежных средств (дебетовая или кредитная). Так, рассказал он, в некоторых регионах страны судебная практика складывается таким образом, что при использовании кредитной карты, изъятой у другого лица вопреки его воле, потерпевшим признается кредитная организация (банк), а в случае с дебетовой картой – владелец счета (держатель карты). Суды при этом исходят из того, что при использовании кредитной карты денежные средства непосредственно зачисляются третьему лицу или передаются похитителю, минуя потерпевшего.
Павел Яни с такой позицией не согласен: «В соответствии с положением об эмиссии банковских карт банк в ряде случаев обязуется при использовании карты иным лицом с набором пин-кода выполнить поручение того, кто эту карту поместил в терминал. Если это кредитная карта, в этом случае банк зачисляет запрашиваемую сумму на счет держателя карты. Соответственно, денежные средства похищаются со счета держателя карты, поэтому потерпевшим следует признавать его, а не банк».
Возвращаясь к теме о том, изменилось ли содержание ст. 159.3 УК РФ, Павел Яни отметил, что в п. 17 Постановления Пленума № 48 разъяснено содержание указанной нормы в ее прежней редакции.
В качестве примера он привел случай, когда виновное лицо сообщает уполномоченному работнику (кассиру в магазине) заведомо ложные сведения о принадлежности ему платежной карты либо умалчивает о том, что карта, которой он расплачивается, ему не принадлежит. «Контраргументы в отношении позиции Пленума ВС РФ со стороны ряда моих коллег заключаются в том, что кассир не обязан при оплате покупки идентифицировать владельца банковской карты», – отметил Павел Яни. При этом он пояснил, что его собственная позиция заключается в том, что в соответствии с ГК РФ всякий участник гражданского оборота обязан презюмировать добросовестность другой стороны. «То есть самим фактом использования карты, предъявлением ее виновное лицо утверждает, что действует законно. Тем самым оно вводит продавца-кассира в заблуждение», – считает ученый.
В то же время, заметил он, если признавать держателя карты или банк потерпевшим, то эти лица как раз в заблуждение не вводятся, а вводится в заблуждение третье лицо. «Действительно, в 1986 г. Пленум ВС РФ отнес к мошенничеству лишь действия виновного, направленные на введение в заблуждение потерпевшего, который в результате передает свое имущество виновному или иным лицам. Но уже в 2017 г. данная точка зрения была отвергнута, и ВС в п. 1 Постановления Пленума № 48 указал, что при мошенничестве в заблуждение могут быть введены не обязательно потерпевшие, но и иные лица, которые передают имущество (право на имущество) другому лицу либо не препятствуют его изъятию другим лицом», – пояснил спикер.
Согласно понятию мошенничества, приведенному в ст. 159.6 УК РФ, мошенничество с использованием электронных средств платежа предполагает наличие введенного в заблуждение лица, принимающего решение о передаче имущества. «Это хорошая норма, только указание на мошенничество в ней лишнее», – полагает он. По мнению Пленума ВС РФ, данная норма содержит описание не состава мошенничества, а разновидности кражи. Таким образом, заключил Павел Яни, смысл изменений, внесенных в ст. 159.3 УК РФ, состоит в расширении перечня средств совершения преступления.
Статья взята с сайта Адвокатская газета
