В Госдуму внесен пакет поправок, корректирующих регулирование правоотношений, направленных на возврат просроченной задолженности по кредитным договорам.
В комментарии «АГ» один из экспертов отметил, что с учетом установления гарантии защиты прав заемщиков подобное нововведение целесообразно было бы расширить на все кредитные правоотношения.
Второй посчитал, что установление жестких правовых ограничений во многих случаях ведет лишь к тому, что растет процент теневых участников рынка, которые даже не пытаются «вписаться» в правовое поле деятельности, а законопослушные организации, наоборот, прекращают деятельность со снижением ее рентабельности из-за большого количества запретов и ограничений.
Законопроект № 949558-7, которым предлагается запретить уступку права (требования) по договору потребительского кредита (займа), договору микрозайма, договору об ипотеке третьим лицам, если должником является физическое лицо, заключившее договор в целях, не связанных с осуществлением им предпринимательской деятельности, за исключением уступки права (требования) одной кредитной организацией другой кредитной организации с согласия должника, выраженного в письменной форме.
В пояснительной записке отмечается, что цессия в пользу иного, кроме кредитной организации, лица нарушает императивное требование закона о соблюдении банковской тайны, приводит к невыполнению обязанности банка предпринять все предусмотренные законом меры для взыскания задолженности, а также влечет нарушение установленного порядка лицензирования банковских операций.
Законопроектом № 949585-7 вносятся корреспондирующие поправки в Закон об ипотеке, и Закон о потребительском займе, которыми предусматривается, что по агентским договорам, заключаемым с целью возврата задолженности, агентом может выступать только кредитная организация, а действия, направленные на возврат задолженности, могут совершаться только от имени и за счет первоначального кредитора.
В комментарии «АГ» адвокат филиала № 49 Московской областной коллегии адвокатов Татьяна Саяпина отметила, что нововведение о возможности заключения договора цессии только с кредитными организациями и при наличии письменного согласия должника ориентировано на защиту заемщиков – «слабой» стороны кредитных правоотношений. На «слабость» граждан в подобного рода отношениях, замечает она, обращает свое внимание и Конституционный Суд РФ в Постановлении от 23 февраля 1999 г. № 4-П.
По мнению адвоката, с учетом установления гарантии защиты прав заемщиков подобное нововведение целесообразно было бы расширить на все кредитные правоотношения вообще путем указания в ГК РФ, что заключение договора цессии в кредитных правоотношениях возможно только с кредитными организациями и при наличии письменного согласия должника. «Конечно же, в каждом банке есть свои условия кредитования для физических лиц (в том числе лиц, которые берут кредиты для целей, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности) и для юридических лиц. Однако общие положения о кредитном договоре, так же как и положения об уведомлении должника о переходе права, содержатся в общем (гражданском) законодательстве», – заметила Татьяна Саяпина.
Адвокат указала, что установление дополнительных гарантий на отдельные правоотношения банковской сферы подчеркивает ее уязвимость и недостаточную разработанность, поэтому предлагаемый вариант не только повысит доверие к банкам, но и представит дополнительные гарантии всем заемщикам по кредитным договорам, а не только в случаях, предусмотренных законом.
Татьяна Саяпина посчитала положительным нововведением и возможность быть агентом по агентским договорам, направленным на возврат задолженности только кредитных организаций, поскольку это направлено на установление дополнительной защиты заемщиков. При этом, по ее мнению, введение дополнительных запретов по направлениям коллекторской деятельности лишь приведет к вытеснению с рынка не только недобросовестных коллекторов, но и добросовестных. «Важно не дополнительно “урезать” направления коллекторской деятельности, а строго и подробно ее регламентировать. В противном случае фактически просто теряется смысл существования коллекторов вообще», – резюмировала она.
Партнер юридической компании Law & Commerce Offer Виктория Соловьёва посчитала, что данная законодательная инициатива – скорее политический ход и пиар, чем реальный способ устранения возможных существующих проблем в законодательстве. «Установление жестких правовых ограничений во многих случаях ведет лишь к тому, что растет процент теневых участников рынка, которые даже не пытаются “вписаться” в правовое поле деятельности, а законопослушные организации, наоборот, прекращают деятельность со снижением ее рентабельности из-за большого количества запретов и ограничений», – указала она.
Эксперт напомнила, что, преследуя цель по вытеснению с рынка коллекторов, ведущих недобросовестную деятельность, и для ликвидации правового вакуума в этой области предпринимательской деятельности был принят Закон о защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Закон о микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях, большая часть положений которого вступила в силу с 1 января 2017 г. С изданием этого закона для коллекторской деятельности установлены правовые рамки и механизмы, используя которые, они могут сподвигнуть должника к исполнению его обязательств.
«Инициаторы законопроектов не дают оценку уже действующим ограничениям, не критикуют уже принятый закон (если предположим, что он не обеспечивает реальную защиту должнику), не анализируют статистику нарушений в данной сфере, а продолжают говорить о коллекторской деятельности как о чем-то преступном, хотя она разрешена государством», – подчеркнула Виктория Соловьёва.
Статья взята с сайта Адвокатская газета
