Как сообщала ранее «АГ», 25 декабря Президиум Верховного Суда утвердил Обзор судебной практики № 4 за 2019 г., который содержит 49 позиций по уголовным, административным, гражданским и арбитражным делам.
Адвокаты сочли, что все три правовые позиции ВС РФ по процессуальным вопросам в сфере уголовного права имеют важное значение для правоприменительной практики. Особо их внимание привлекли разъяснения Суда касательно оснований для возвращения уголовного дела прокурору и отмены оправдательного приговора.
Первой в обзоре представлена позиция Президиума ВС, который указал, что если на момент вступления в силу акта об амнистии факт совершения лицом нового умышленного преступления в течение испытательного срока условного осуждения не был подтвержден вступившим в законную силу приговором, то такое лицо не может быть признано злостным нарушителем порядка отбывания наказания.
Далее в обзоре приведены три позиции Суда по процессуальным вопросам.
ВС уточнил, когда суд вправе вернуть уголовное дело прокурору
В п. 44 обзора рассмотрен случай, когда Верховный Суд отменил постановление суда о возращении уголовного дела прокурору в порядке, предусмотренном ст. 237 УПК РФ, в связи с отсутствием оснований, препятствующих его рассмотрению судом.
По постановлению суда, оставленному без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, уголовное дело было возвращено прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УК РФ для устранения препятствий рассмотрения его судом. Заместитель Генерального прокурора РФ в кассационном представлении просил отменить постановление суда и направить уголовное дело в суд для его рассмотрения по существу, поскольку выводы о необходимости возвращения уголовного дела прокурору являются преждевременными, сделанными без оценки всех представленных доказательств.
Верховный Суд отметил, что в постановлении суд первой инстанции указал на отсутствие в обвинительном заключении описания преступных действий, свидетельствующих о намерениях или действительном получении обвиняемыми незаконного вознаграждения, и описания доказательств личной корыстной заинтересованности обвиняемых в совершении растраты. Однако по смыслу закона как растрата квалифицируются противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника, в том числе путем его передачи другим лицам, включая юридические, круг которых не ограничен соучастниками виновного и близкими ему лицами.
«Утверждение суда о необходимости допросов следователем специалистов и экспертов, включенных в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, а в противном случае обвинительное заключение не соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, является несостоятельным», – отмечено в разъяснении ВС. Суд также пояснил, что эксперты и специалисты были включены следователем в данный список по ходатайству стороны защиты, которое было заявлено и удовлетворено по окончании предварительного следствия. При этом сторона защиты не ходатайствовала о допросе в ходе следствия специалистов и экспертов, а лишь просила включить их в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание.
В этой связи Верховный Суд назвал преждевременным вывод суда о неполноте экспертного заключения, поскольку исследование доказательств по делу не было завершено, а в случае возникновения у суда сомнений в правильности, объективности и полноте заключения эксперта они могли быть разрешены судом путем допроса в судебном заседании экспертов, участвовавших в проведении экспертизы. При этом суд не лишен возможности назначения дополнительной либо повторной экспертизы.
Таким образом, указал ВС, суд, не завершив судебное следствие, не предоставив сторонам обвинения и защиты возможность в полном объеме представить все доказательства, не исследовав их в совокупности, фактически дал оценку доказательствам, изложенным в обвинительном заключении, а также сослался на обстоятельства, не предусмотренные ст. 237 УПК РФ, и возвратил уголовное дело прокурору.
Управляющий партнер МАБ «Глинка, Рубинштейн и партнеры» Евгений Рубинштейн отметил, что в рассматриваемом случае ВС РФ подробно описал алгоритм определения вопроса о законности возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. «В судебном решении по конкретному делу Верховный Суд разъяснил, что требуется различать описание события преступления или его части и доказательства, которые подтверждают их. Если обвинение сформулировано с описанием конкретных действий, а доказательства этих действий в обвинительном заключении не приведены, то это не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Очевидно, что этот вопрос относится к существу дела, и его разрешение должно найти отражение в приговоре», – пояснил адвокат.
По его мнению, в указанном деле нашел подтверждение ранее известный тезис: если следователь не представил доказательств фактического обстоятельства, являющегося составной частью фабулы обвинения, то это может являться основанием для оправдания, переквалификации деяния или принятия иных решений по материально-правовым вопросам уголовного дела, но никак не основанием для возвращения уголовного дела прокурору для того, чтобы следователь собрал «недостающие» доказательства.
Евгений Рубинштейн также выделил другую правовую позицию ВС, представляющую определенный интерес для защиты, которая, по его мнению, изложена Судом вскользь. «Процессуальная ситуация проста: на этапе окончания ознакомления с материалами уголовного дела следователь удовлетворил ходатайство о включении в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание со стороны защиты, отдельных экспертов и специалистов. Указанные лица на стадии предварительного расследования не допрашивались. Известная и распространенная практика заключается как раз в другом – следователи отказываются включать таких лиц на том основании, что они не допрашивались. Верховный Суд РФ не только не увидел в решении следователя какого-то нарушения, но и добавил, что, поскольку сторона защиты избрала такую тактику вовлечения экспертов и специалистов в уголовное судопроизводство, то следователь и не обязан был их допрашивать», – пояснил он.
Адвокат добавил, что после включения таких лиц в список лиц со стороны защиты именно на суд возлагается обязанность их вызвать и допрашивать в соответствии с инициативой стороны защиты. «Поэтому сам по себе факт отсутствия допроса этих лиц на стадии предварительного расследования не может являться основанием для возвращения уголовного дела прокурору», – подытожил Евгений Рубинштейн.
Управляющий партнер АБ «ЕМПП», адвокат Сергей Егоров выделил указание ВС на то, что дело может быть возвращено прокурору только при наличии существенных и неустранимых нарушений для рассмотрения дела судом. «Верховный Суд ориентирует нижестоящие суды на то, что в случае сомнений в необходимости возврата дела прокурору суд может разрешить этот вопрос после завершения судебного следствия. В целом судебная практика идет по пути формализации оснований для возврата дела прокурору. Если даже явные недостатки и нарушения, допущенные следствием, в принципе устранимы в ходе суда, они подлежат устранению самим судом», – заключил эксперт.
Адвокат АП г. Москвы Арсен Егиазарян отметил, что при разрешении вопросов о возврате уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ суду нужно оценить возможность его рассмотрения: достаточность материалов, корректность обвинительного заключения и т.д. «Суду необходимо указывать на существенные ошибки. Например, изложенное в обвинительном заключении обвинение не соответствует изложенному в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого. В таких случаях прокуратура обычно соглашается с тем, что в процессе судебного заседания возможно устранить данную ошибку, но она является существенной и поэтому подлежит устранению до начала рассмотрения дела в суде», – пояснил эксперт.
Он добавил, что в ст. 237 УПК указан перечень оснований для возврата дела прокурору. «Те основания, которые были приведены судом в рассматриваемом случае для возврата дела прокурору, не столь однозначны, ведь они прямо не предусмотрены ст. 237 УПК. Следовательно, они носят преждевременный характер, ведь, по сути, оценка доказательств в соответствии со ст. 67 УПК РФ осуществляется судом», – отметил Арсен Егиазарян. В этой связи адвокат согласился с выводами ВС РФ.
Управляющий партнер АБ «Правовой статус» Алексей Иванов считает, что суд не должен использоваться в качестве инструмента «работы над ошибками» для следствия или «полировки» обвинительного заключения, предоставляя возможность обвинению исключить нарушения закона, допущенные при расследовании уголовного дела, и устранить препятствия для постановления обвинительного приговора.
«ВС счел, что суд не вправе давать оценку доказательствам, изложенным в обвинительном заключении, без фактического их исследования и предоставления всех доказательств, без проведения полноценного судебного следствия и ссылаться на обстоятельства, не предусмотренные ст. 237 УПК, для возвращения уголовного дела прокурору, – полагает эксперт. – В противном случае практика применения института искажает его смысл и используется для различных злоупотреблений, направленных на восполнение неполноты и недостатков предварительного расследования, и для того, чтобы свести к нулевому значению возможность вынесения оправдательного приговора».
В каких случаях недопустимо ухудшение положения осужденного?
Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ также включила в обзор правовую позицию о том, что при пересмотре судебного решения в кассационном порядке суд вправе вынести определение, влекущее ухудшение положения осужденного, лишь по тому правовому основанию и по тем доводам, которые указаны в кассационном представлении или кассационной жалобе потерпевшего (п. 45 документа).
В рассматриваемом случае Верховный Суд указал на ошибку президиума Хабаровского краевого суда, который при вынесении своего судебного акта не учел п. 21 действовавшего в то время Постановления Пленума ВС РФ от 28 января 2014 г. № 2. Так, краевой суд при пересмотре постановлений нижестоящих судов только по жалобе осужденного Т. отменил постановление о смягчении наказания осужденному по ч. 5 ст. 69 УК РФ, тем самым ухудшив положение последнего. Ведь пересмотр кассацией судебного решения в сторону ухудшения положения осужденного допускается только по жалобе потерпевшего или по представлению прокурора.
Комментируя разъяснение ВС, Алексей Иванов отметил, что фундаментальное право на защиту принадлежит гражданину, попавшему на орбиту уголовного и уголовно-процессуального законов, – ведь только он либо лицо, действующее в его интересах, могут реализовывать свое право и оценивать его, поэтому суд обязан лишь обеспечить условия для полноценной реализации этого права. «Именно на процессуальных обязанностях сторон выстраиваются пропорции уголовного процесса и баланс между защитой и обвинением. Следовательно, существующее процессуальное равновесие не должно нарушаться подменой процессуальных обязанностей», – пояснил адвокат. В этой связи он поддержал вывод Верховного Суда о том, что отмена оправдательного приговора по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту не допускается.
ВС пояснил, в каких случаях недопустима отмена оправдательного приговора
В п. 46 обзора высшая судебная инстанция пояснила, что не допускается отмена оправдательного приговора по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту. Оправдательный приговор может быть изменен по указанным мотивам лишь в части, касающейся основания оправдания, по жалобе оправданного, его защитника, законного представителя и (или) представителя.
По итогам нового апелляционного рассмотрения оправдательный приговор в отношении Д. был отменен, а его уголовное дело по ч. 3 ст. 238 УК РФ было направлено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. В итоге Д., ранее оправданный по уголовному делу, вновь приобрел процессуальный статус обвиняемого. Впоследствии Президиум Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики отменил апелляционный приговор и передал уголовное дело на новое рассмотрение в тот же апелляционный суд в ином составе. Далее апелляция вновь отменила оправдательный приговор, направив уголовное дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда отменила постановление президиума республиканского суда и апелляционное определение, передав уголовное дело на новое рассмотрение в кассационный суд другого субъекта РФ. Высшая судебная инстанция сочла, что президиум республиканского суда ухудшил правовое положение Д. вопреки требованиям ст. 401.6 УПК РФ. Согласно этой норме пересмотр в кассационном порядке приговора по основаниям, влекущим ухудшение положения оправданного, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления его в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения.
Верховный Суд добавил, что ни оправданный Д., ни его защитник не ходатайствовали об изменении основания оправдания. Таким образом, нижестоящая инстанция проигнорировала соответствующие разъяснения п. 19 Постановления Пленума ВС РФ о практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве, от 30 июня 2015 г. № 29.
Евгений Рубинштейн отметил, что правая позиция неоднократно формулировалась Верховным Судом РФ, но в силу ее повторяемости теперь она изложена очень подробно – оправдательный приговор не может быть отменен по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту. «Здесь требуются размышления более глубокого порядка, нежели ссылки на известное Постановление Пленума Верховного Суда РФ о практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве», – полагает он.
По мнению эксперта, в основе вышеуказанного постулата лежит идея о том, что нельзя использовать нарушения прав обвиняемого против самого обвиняемого. «Фигура обвиняемого в уголовном процессе (при всем объеме предоставленных ему прав) очень уязвима и слаба по сравнению с публичной властью, ведущей производство по уголовному делу. Поэтому неслучайно правам обвиняемого уделяется много внимания в науке. Если в ходе производства по уголовному делу был постановлен оправдательный приговор и при этом еще были нарушены права обвиняемого, то сам по себе факт нарушения публичной властью прав обвиняемого не может обусловливать отмену оправдательного приговора», – пояснил адвокат. Он также предостерег, что иной подход может привести к ущербной и ужасной практике: если по уголовному делу недостаточно доказательств вины обвиняемого, то при проведении процессуальных действий необходимо нарушить права обвиняемого, чтобы отменить приговор в суде апелляционной инстанции.
По словам Алексея Иванова, такая правовая позиция направлена на исключение случаев произвольного поворота к худшему при пересмотре судебного решения в кассационном порядке и выступает ориентиром повышения гарантий лиц, в отношении которых рассматривается уголовное дело.
Сергей Егоров назвал важными разъяснения Верховного Суда РФ о том, что положение осужденного лица не может ухудшено в случае пересмотра приговора при отсутствии требуемых УПК оснований. «Если прокурор и/или потерпевший не заявляют о пересмотре приговора в кассационном порядке, то суд кассационной инстанции даже при наличии явных ошибок нижестоящих судов не вправе ухудшать положение осужденного, – подчеркнул адвокат. – При истечении годичного срока с даты вступления в силу оправдательного приговора последний может быть изменен только в части основания оправдания по жалобе оправданного или его защитника». По мнению эксперта, такие разъяснения ВС РФ следует только приветствовать, ведь они препятствуют расширительному толкованию норм УПК РФ судами при принятии решений, фактически ухудшающих положение осужденных.
В свою очередь Арсен Егиазарян полагает, что такие разъяснения Верховного Суда РФ значимы для практики ввиду своего справедливого и законного характера. «Отмена оправдательного приговора возможна лишь по действительно существенным, а не надуманным обстоятельствам, – отметил адвокат. – Направление дела на новое рассмотрение является отменой оправдательного приговора и ухудшением положения лица, что справедливо было отмечено защитником обвиняемого».
Статья взята с сайта Адвокатская газета
Вам также может понравиться
В п. 44 обзора рассмотрен случай, когда Верховный Суд отменил постановление суда о возращении уголовного дела прокурору в порядке, предусмотренном ст. 237 УПК РФ, в связи с отсутствием оснований, препятствующих его рассмотрению судом.
По постановлению суда, оставленному без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, уголовное дело было возвращено прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УК РФ для устранения препятствий рассмотрения его судом. Заместитель Генерального прокурора РФ в кассационном представлении просил отменить постановление суда и направить уголовное дело в суд для его рассмотрения по существу, поскольку выводы о необходимости возвращения уголовного дела прокурору являются преждевременными, сделанными без оценки всех представленных доказательств.
Верховный Суд отметил, что в постановлении суд первой инстанции указал на отсутствие в обвинительном заключении описания преступных действий, свидетельствующих о намерениях или действительном получении обвиняемыми незаконного вознаграждения, и описания доказательств личной корыстной заинтересованности обвиняемых в совершении растраты. Однако по смыслу закона как растрата квалифицируются противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника, в том числе путем его передачи другим лицам, включая юридические, круг которых не ограничен соучастниками виновного и близкими ему лицами.
«Утверждение суда о необходимости допросов следователем специалистов и экспертов, включенных в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, а в противном случае обвинительное заключение не соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, является несостоятельным», – отмечено в разъяснении ВС. Суд также пояснил, что эксперты и специалисты были включены следователем в данный список по ходатайству стороны защиты, которое было заявлено и удовлетворено по окончании предварительного следствия. При этом сторона защиты не ходатайствовала о допросе в ходе следствия специалистов и экспертов, а лишь просила включить их в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание.
В этой связи Верховный Суд назвал преждевременным вывод суда о неполноте экспертного заключения, поскольку исследование доказательств по делу не было завершено, а в случае возникновения у суда сомнений в правильности, объективности и полноте заключения эксперта они могли быть разрешены судом путем допроса в судебном заседании экспертов, участвовавших в проведении экспертизы. При этом суд не лишен возможности назначения дополнительной либо повторной экспертизы.
Таким образом, указал ВС, суд, не завершив судебное следствие, не предоставив сторонам обвинения и защиты возможность в полном объеме представить все доказательства, не исследовав их в совокупности, фактически дал оценку доказательствам, изложенным в обвинительном заключении, а также сослался на обстоятельства, не предусмотренные ст. 237 УПК РФ, и возвратил уголовное дело прокурору.
Управляющий партнер МАБ «Глинка, Рубинштейн и партнеры» Евгений Рубинштейн отметил, что в рассматриваемом случае ВС РФ подробно описал алгоритм определения вопроса о законности возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. «В судебном решении по конкретному делу Верховный Суд разъяснил, что требуется различать описание события преступления или его части и доказательства, которые подтверждают их. Если обвинение сформулировано с описанием конкретных действий, а доказательства этих действий в обвинительном заключении не приведены, то это не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Очевидно, что этот вопрос относится к существу дела, и его разрешение должно найти отражение в приговоре», – пояснил адвокат.
По его мнению, в указанном деле нашел подтверждение ранее известный тезис: если следователь не представил доказательств фактического обстоятельства, являющегося составной частью фабулы обвинения, то это может являться основанием для оправдания, переквалификации деяния или принятия иных решений по материально-правовым вопросам уголовного дела, но никак не основанием для возвращения уголовного дела прокурору для того, чтобы следователь собрал «недостающие» доказательства.
Евгений Рубинштейн также выделил другую правовую позицию ВС, представляющую определенный интерес для защиты, которая, по его мнению, изложена Судом вскользь. «Процессуальная ситуация проста: на этапе окончания ознакомления с материалами уголовного дела следователь удовлетворил ходатайство о включении в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание со стороны защиты, отдельных экспертов и специалистов. Указанные лица на стадии предварительного расследования не допрашивались. Известная и распространенная практика заключается как раз в другом – следователи отказываются включать таких лиц на том основании, что они не допрашивались. Верховный Суд РФ не только не увидел в решении следователя какого-то нарушения, но и добавил, что, поскольку сторона защиты избрала такую тактику вовлечения экспертов и специалистов в уголовное судопроизводство, то следователь и не обязан был их допрашивать», – пояснил он.
Адвокат добавил, что после включения таких лиц в список лиц со стороны защиты именно на суд возлагается обязанность их вызвать и допрашивать в соответствии с инициативой стороны защиты. «Поэтому сам по себе факт отсутствия допроса этих лиц на стадии предварительного расследования не может являться основанием для возвращения уголовного дела прокурору», – подытожил Евгений Рубинштейн.
Управляющий партнер АБ «ЕМПП», адвокат Сергей Егоров выделил указание ВС на то, что дело может быть возвращено прокурору только при наличии существенных и неустранимых нарушений для рассмотрения дела судом. «Верховный Суд ориентирует нижестоящие суды на то, что в случае сомнений в необходимости возврата дела прокурору суд может разрешить этот вопрос после завершения судебного следствия. В целом судебная практика идет по пути формализации оснований для возврата дела прокурору. Если даже явные недостатки и нарушения, допущенные следствием, в принципе устранимы в ходе суда, они подлежат устранению самим судом», – заключил эксперт.
Адвокат АП г. Москвы Арсен Егиазарян отметил, что при разрешении вопросов о возврате уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ суду нужно оценить возможность его рассмотрения: достаточность материалов, корректность обвинительного заключения и т.д. «Суду необходимо указывать на существенные ошибки. Например, изложенное в обвинительном заключении обвинение не соответствует изложенному в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого. В таких случаях прокуратура обычно соглашается с тем, что в процессе судебного заседания возможно устранить данную ошибку, но она является существенной и поэтому подлежит устранению до начала рассмотрения дела в суде», – пояснил эксперт.
Он добавил, что в ст. 237 УПК указан перечень оснований для возврата дела прокурору. «Те основания, которые были приведены судом в рассматриваемом случае для возврата дела прокурору, не столь однозначны, ведь они прямо не предусмотрены ст. 237 УПК. Следовательно, они носят преждевременный характер, ведь, по сути, оценка доказательств в соответствии со ст. 67 УПК РФ осуществляется судом», – отметил Арсен Егиазарян. В этой связи адвокат согласился с выводами ВС РФ.
Управляющий партнер АБ «Правовой статус» Алексей Иванов считает, что суд не должен использоваться в качестве инструмента «работы над ошибками» для следствия или «полировки» обвинительного заключения, предоставляя возможность обвинению исключить нарушения закона, допущенные при расследовании уголовного дела, и устранить препятствия для постановления обвинительного приговора.
«ВС счел, что суд не вправе давать оценку доказательствам, изложенным в обвинительном заключении, без фактического их исследования и предоставления всех доказательств, без проведения полноценного судебного следствия и ссылаться на обстоятельства, не предусмотренные ст. 237 УПК, для возвращения уголовного дела прокурору, – полагает эксперт. – В противном случае практика применения института искажает его смысл и используется для различных злоупотреблений, направленных на восполнение неполноты и недостатков предварительного расследования, и для того, чтобы свести к нулевому значению возможность вынесения оправдательного приговора».
В каких случаях недопустимо ухудшение положения осужденного?
Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ также включила в обзор правовую позицию о том, что при пересмотре судебного решения в кассационном порядке суд вправе вынести определение, влекущее ухудшение положения осужденного, лишь по тому правовому основанию и по тем доводам, которые указаны в кассационном представлении или кассационной жалобе потерпевшего (п. 45 документа).
В рассматриваемом случае Верховный Суд указал на ошибку президиума Хабаровского краевого суда, который при вынесении своего судебного акта не учел п. 21 действовавшего в то время Постановления Пленума ВС РФ от 28 января 2014 г. № 2. Так, краевой суд при пересмотре постановлений нижестоящих судов только по жалобе осужденного Т. отменил постановление о смягчении наказания осужденному по ч. 5 ст. 69 УК РФ, тем самым ухудшив положение последнего. Ведь пересмотр кассацией судебного решения в сторону ухудшения положения осужденного допускается только по жалобе потерпевшего или по представлению прокурора.
Комментируя разъяснение ВС, Алексей Иванов отметил, что фундаментальное право на защиту принадлежит гражданину, попавшему на орбиту уголовного и уголовно-процессуального законов, – ведь только он либо лицо, действующее в его интересах, могут реализовывать свое право и оценивать его, поэтому суд обязан лишь обеспечить условия для полноценной реализации этого права. «Именно на процессуальных обязанностях сторон выстраиваются пропорции уголовного процесса и баланс между защитой и обвинением. Следовательно, существующее процессуальное равновесие не должно нарушаться подменой процессуальных обязанностей», – пояснил адвокат. В этой связи он поддержал вывод Верховного Суда о том, что отмена оправдательного приговора по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту не допускается.
ВС пояснил, в каких случаях недопустима отмена оправдательного приговора
В п. 46 обзора высшая судебная инстанция пояснила, что не допускается отмена оправдательного приговора по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту. Оправдательный приговор может быть изменен по указанным мотивам лишь в части, касающейся основания оправдания, по жалобе оправданного, его защитника, законного представителя и (или) представителя.
По итогам нового апелляционного рассмотрения оправдательный приговор в отношении Д. был отменен, а его уголовное дело по ч. 3 ст. 238 УК РФ было направлено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. В итоге Д., ранее оправданный по уголовному делу, вновь приобрел процессуальный статус обвиняемого. Впоследствии Президиум Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики отменил апелляционный приговор и передал уголовное дело на новое рассмотрение в тот же апелляционный суд в ином составе. Далее апелляция вновь отменила оправдательный приговор, направив уголовное дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда отменила постановление президиума республиканского суда и апелляционное определение, передав уголовное дело на новое рассмотрение в кассационный суд другого субъекта РФ. Высшая судебная инстанция сочла, что президиум республиканского суда ухудшил правовое положение Д. вопреки требованиям ст. 401.6 УПК РФ. Согласно этой норме пересмотр в кассационном порядке приговора по основаниям, влекущим ухудшение положения оправданного, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления его в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения.
Верховный Суд добавил, что ни оправданный Д., ни его защитник не ходатайствовали об изменении основания оправдания. Таким образом, нижестоящая инстанция проигнорировала соответствующие разъяснения п. 19 Постановления Пленума ВС РФ о практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве, от 30 июня 2015 г. № 29.
Евгений Рубинштейн отметил, что правая позиция неоднократно формулировалась Верховным Судом РФ, но в силу ее повторяемости теперь она изложена очень подробно – оправдательный приговор не может быть отменен по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту. «Здесь требуются размышления более глубокого порядка, нежели ссылки на известное Постановление Пленума Верховного Суда РФ о практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве», – полагает он.
По мнению эксперта, в основе вышеуказанного постулата лежит идея о том, что нельзя использовать нарушения прав обвиняемого против самого обвиняемого. «Фигура обвиняемого в уголовном процессе (при всем объеме предоставленных ему прав) очень уязвима и слаба по сравнению с публичной властью, ведущей производство по уголовному делу. Поэтому неслучайно правам обвиняемого уделяется много внимания в науке. Если в ходе производства по уголовному делу был постановлен оправдательный приговор и при этом еще были нарушены права обвиняемого, то сам по себе факт нарушения публичной властью прав обвиняемого не может обусловливать отмену оправдательного приговора», – пояснил адвокат. Он также предостерег, что иной подход может привести к ущербной и ужасной практике: если по уголовному делу недостаточно доказательств вины обвиняемого, то при проведении процессуальных действий необходимо нарушить права обвиняемого, чтобы отменить приговор в суде апелляционной инстанции.
По словам Алексея Иванова, такая правовая позиция направлена на исключение случаев произвольного поворота к худшему при пересмотре судебного решения в кассационном порядке и выступает ориентиром повышения гарантий лиц, в отношении которых рассматривается уголовное дело.
Сергей Егоров назвал важными разъяснения Верховного Суда РФ о том, что положение осужденного лица не может ухудшено в случае пересмотра приговора при отсутствии требуемых УПК оснований. «Если прокурор и/или потерпевший не заявляют о пересмотре приговора в кассационном порядке, то суд кассационной инстанции даже при наличии явных ошибок нижестоящих судов не вправе ухудшать положение осужденного, – подчеркнул адвокат. – При истечении годичного срока с даты вступления в силу оправдательного приговора последний может быть изменен только в части основания оправдания по жалобе оправданного или его защитника». По мнению эксперта, такие разъяснения ВС РФ следует только приветствовать, ведь они препятствуют расширительному толкованию норм УПК РФ судами при принятии решений, фактически ухудшающих положение осужденных.
В свою очередь Арсен Егиазарян полагает, что такие разъяснения Верховного Суда РФ значимы для практики ввиду своего справедливого и законного характера. «Отмена оправдательного приговора возможна лишь по действительно существенным, а не надуманным обстоятельствам, – отметил адвокат. – Направление дела на новое рассмотрение является отменой оправдательного приговора и ухудшением положения лица, что справедливо было отмечено защитником обвиняемого».
Статья взята с сайта Адвокатская газета
