29.03.2024

Зачесть излишне уплаченный налог нельзя, если он фактически не поступил в бюджет

В рассматриваемом деле инспекция признала исполненной обязанность юрлица по уплате НДС за IV квартал 2016 года через проблемный банк (постановление Арбитражного суда Московского округа от 19 марта 2019 г. № Ф05-2361/19 по делу № А40-152481/2018). Денежные средства списаны с расчетного счета общества, но в бюджет фактически не поступили. При этом налогоплательщик переплатил НДС более чем на 1,5 млн руб.

В связи с этим общество направило в инспекцию заявление о зачете излишне уплаченного налога в счет предстоящих платежей по НДС, однако налоговый орган в этом отказал. Не согласившись с решением налоговиков, юрлицо обратилось в суд.

Зачесть излишне уплаченный налог нельзя, если он фактически не поступил в бюджетСуды первой и апелляционной инстанции поддержали налогоплательщика, а суд кассационной инстанции – инспекцию. Кассационный суд указал, что признание налоговым органом обязанности по уплате налога исполненной не свидетельствует об автоматическом возникновении права на возврат. Суд отметил, что зачет и возврат налоговых платежей производится с одной целью – изъятие из бюджета ранее уплаченного налога, сбора, пеней. Если же сумма платежа не поступила в бюджет из-за недобросовестности или неблагонадежности банка, зачет платежа будет означать компенсацию потерь налогоплательщику за счет средств бюджета.

По результатам рассмотрения дела кассационный суд решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменил, а кассационную жалобу юрлица – оставил без удовлетворения.

КС РФ не усмотрел неконституционности в проведении личного досмотра адвоката при входе в здание ОВД

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации стал вопрос о конституционности п. 25 ч. 1 ст. 13 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» (далее – Закон о полиции). По мнению заявителя, эта норма позволяет произвольно проводить личный досмотр адвоката и досмотр находящихся при нем вещей, а потому противоречит Конституции РФ, а также ст. 7-8 Всеобщей декларации прав человека, ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, п. 16 Основных положений о роли адвокатов (приняты восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступлений, проходившим в августе 1990 года в Нью-Йорке).

Обращение в КС РФ было вызвано следующими обстоятельствами (Определение КС РФ от 26 марта 2019 г. № 838-О).

Заявитель был приглашен следователем для участия в производстве следственного действия в качестве адвоката. На входе в здание территориального органа МВД России сотрудник полиции, отвечающий за соблюдение пропускного режима, отказался пропустить адвоката без проведения личного досмотра и досмотра находившихся при нем вещей. Также он отказался представить по требованию защитника документы, регламентирующие его право на осуществление в отношении адвоката указанных действий. В результате адвоката в здание не пропустили, следственное действие проведено не было.

Адвокат обжаловал действия сотрудника полиции в суд общей юрисдикции, однако административное исковое заявление было удовлетворено лишь частично. Бездействие сотрудника полиции, выразившееся в непредоставлении документов, регламентирующих основания и порядок осуществления пропускного режима, было признано незаконным, а в удовлетворении остальной части иска – отказано. Как пояснил суд, в соответствии с действующим законодательством лица, имеющие статус адвоката, не обладают неприкосновенностью, они не включены в перечень лиц, имеющих право прохода в здание уполномоченного органа без проведения личного досмотра и досмотра находящихся при них вещей. Следовательно, действия сотрудника полиции, связанные с обеспечением соблюдения пропускного режима, правомерны.

Тогда заявитель обратился в КС РФ. Однако Суд отказал в принятии жалобы к рассмотрению и отметил следующее.

Оспариваемое положение устанавливает среди прочего право полиции:

  • обеспечивать безопасность и антитеррористическую защищенность, в том числе с применением технических средств, зданий, сооружений, помещений и иных объектов федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориальных органов, организаций и подразделений;
  • требовать от граждан соблюдения пропускного и внутриобъектового режимов на охраняемых полицией объектах;
  • осуществлять досмотр и (или) осмотр граждан, осмотр находящихся при них вещей.

Такое регулирование направлено на защиту общественного порядка, общественной безопасности, нравственности, на устранение опасности для жизни, здоровья и имущества людей. Само по себе оно не допускает произвольного применения и не создает непреодолимых препятствий для оказания адвокатом квалифицированной юридической помощи, а потому не может рассматриваться как нарушающее конституционные права заявителя в аспекте, указанном в жалобе. При этом Закон о полиции предоставляет право на обжалование действий (бездействия) сотрудника полиции в вышестоящий орган или вышестоящему должностному лицу, в органы прокуратуры либо в суд, что и было сделано заявителем в рассматриваемом деле.

Кроме того, положения Конституции РФ, Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Международного пакта о гражданских и политических правах устанавливают общий запрет на истребование и получение от адвоката конфиденциальных сведений, связанных с оказанием им юридической помощи доверителю законными способами. В развитие указанных положений Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в ст. 18 закрепляет соответствующие гарантии независимости адвоката. Однако ни указанный федеральный закон, ни иные – в том числе международные – правовые акты по вопросам адвокатской деятельности не устанавливают неприкосновенности адвоката в качестве его личной, либо профессиональной привилегии.

Что же касается признания оспариваемой нормы противоречащей положениям Всеобщей декларации прав человека, Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Основным положениям о роли адвокатов, то разрешение данного вопроса, равно как и отмена решений судов общей юрисдикции, в компетенцию КС РФ не входит.

Налоговики правомерно признали заемные средства инвестициями и пересчитали налоговую базу по налогу на прибыль

По результатам проведенной камеральной налоговой проверки уточненной декларации по налогу на прибыль организаций инспекция сделала вывод о занижении юрлицом налоговой базы по налогу на прибыль, так как налогоплательщик необоснованно включил в состав внереализационных расходов проценты, начисленные по договору займа (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 8 апреля 2019 г. № 310-ЭС19-3529). Однако общество обратилось в суд, как так по его мнению выполнены все условия, установленные Налоговым кодексом для правомерного учета расходов.

В ходе судебного разбирательства установлено, что договор займа был заключен в 2005 году с взаимозависимой организацией. При этом с даты заключения договора заемщик являлся убыточной организацией, у него отсутствовали источники для погашения долга и процентов в установленные договором займа и допсоглашениями сроки. Кроме того, заимодавец располагал необходимой информацией о фактических обстоятельствах использования заемщиком денежных средств при заключении договора займа и в процессе их предоставления.

Суды трех инстанций согласились с инспекцией в том, что по своей сути деньги инвестировались в развитие предприятия, а договор займа учтен не в соответствии с его действительным экономическим смыслом. Таким образом, юрлицо получило необоснованную налоговую выгоду с помощью уменьшения налоговой базы по налогу на прибыль организаций на сумму процентов по договору займа, учтенных в составе внереализационных расходов.

По результатам рассмотрения дела ВС РФ отказал обществу в передаче жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ.

За подачу уточненных сведений в уведомлении об участии в иностранных организациях штраф должен быть снижен минимум в два раза

Соответствующий вывод содержится в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 5 февраля 2019 г. № Ф05-23952/18 по делу № А40-197196/2018. Юрлицо представило в налоговый орган первичное уведомление об участии в иностранных организациях на бумажном носителе в 2015 году с технической ошибкой. Уточненное уведомление направлено в инспекцию в 2018 году в электронной форме (п. 7 ст. 25.14 Налогового кодекса). При этом инспекция настаивала на том, что первичное уведомление на бумаге не считается представленным (п. 4 ст. 25.14 НК РФ).

В связи с этим при подаче уточненного уведомления налогоплательщику было отказано в применении смягчающих обстоятельств и снижении минимум на 50% штрафа, предусмотренного за представление ранее недостоверных сведений (п. 3 ст. 114 НК РФ, ст. 129.6 НК РФ). Не согласившись с позицией налоговиков, юрлицо обратилось в суд.

Суды трех инстанций пришли к выводу, что действия налогоплательщика свидетельствуют об отсутствии намерения скрыть факт участия в иностранных организациях. Они отметили, что представление первичного уведомления подтверждалось штампом налогового органа на его титульном листе. Таким образом, налогоплательщик предпринял все действия для подачи необходимых сведений в инспекцию.

По результатам рассмотрения дела кассационный суд оставил решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции в силе, а кассационную жалобу инспекции – без удовлетворения.

Spread the love

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *